Печальная смерть, одинокая смерть.
Рассказ Белогривки
Меня зовут Белогривка. Я воительница Звёздного племени, а когда-то давно была молодой Грозовой кошкой... Однажды я прогоняла чужаков с нашей территории и выбежала на Гремящую тропу, где меня убило чудовище Двуногих.
Больше всего мне было жалко не себя, а своего маленького сына, который остался сиротой. Конечно, я продолжала присматривать за ним с высоты небес, и очень гордилась, любуясь церемонией его посвящения в воители…
Ах, мой Буран был такой красивый, такой храбрый, такой храбрый, такой счастливый! Как вы я хотела быть с ним рядом в этот великий день! Думаю, во время своего ночного бдения он чувствовал мое присутствие.
Эта история случилась вскоре после того, как мы узнали, что моя сестра Синегривка ждёт котят. Мне хотелось бы радоваться за неё, но она нарушила Воинский  закон, и я знала, что впереди сестру ждут горе и страдания. Отцом котят был не её соплеменник из Грозового племени. Это был глашатай Речных котов, смелый воитель по имени Жёлудь.
- Один из котят скоро отправится к нам, - вздохнула Ежевичинка, бывшая целительница Речного племени. – Остальных пусть делят между собой – одного Грозовому племени, другого – Речному.
- Кому нужны полукровки! – презрительно фыркнул какой-то воин племени Теней.
- Ты говоришь о невинных котятах! – с неожиданной яростью оборвала его Ежевичинка.
Души предков-воителей всех племён собрались у Четырёх Деревьев. Зима на земле в тот год выдалась снежная, и поляну между Небесными дубами укутал густой туман, такой же белый, как снег в давно покинутом нами лесу. Холода стояли жестокие, племена голодали.
Каждый день всё новые и новые коты отправлялись в Звёздное племя, и нас терзало чувство вины из-за того, что мы ничем не могли им помочь…
- Этот малыш не должен умереть! – прошипела Лунница, старая кошка, приходившаяся матерью нам с Синегривкой. Лунница с самого начала осуждала Синюю Звезду. – Синегривка сама виновата, что полюбила кота из чужого племени. А теперь, вон чего удумала, подхватила детей да потащила их по снегу через лес! Неудивительно, что один из малышей едва дышит! Счастье ещё, что  двое других живы!
- В Речном племени детям будет лучше, чем в Грозовом, - возразил кто-то из предков Речного племени. – У нас еды больше, чем у других. Если Жёлудь согласится принять своих детей, у них появится возможность выжить.
- Откуда нам знать? – огрызнулась Лунница. – Если бы моя дочь оставила всех троих в своей палатке, да вылизала бы как следует, да согрела у себя под боком, они бы и без этого прекрасно выжили!
- Что там, в будущем? – спросил Совиная Звезда, самый старый предок Грозового племени. – Загляни туда получше, Лунница.
- Там слишком темно, я почти ничего не вижу, - проворчала моя мать.
- Тогда давайте поразмышляем, - вздохнул Совиная Звезда. – Если Синегривка останется с детьми в детской, глашатаем станет Остролап. Вы прекрасно знаете, какой он властолюбивый. Остролап непременно развяжет войну, а воители Грозового племени и без того истерзаны долгой и страшной зимой. Неужели вы хотите, чтобы наше племя пополнилось новыми котами, раньше срока покинувшими землю из-за кровожадности Остролапа?
- Ясно, куда ты клонишь! Хочешь откупить у смерти воинов Грозового племени, принеся в жертву невинного малыша? – зашипела Лунница. – Мне ли не знать, что моя дочь считает Остролапа негодным глашатаем для Грозового племени! Но, может быть, став им, этот буян будет вести себя более благоразумно?
- Наверняка мы этого не знаем, - покачала головой Ежевичинка. – Синегривка тоже этого не знает. Она принимает решение, исходя из своих чувств и наблюдений. Мне не по душе то, что она сделала… Я бы не смогла подвергнуть опасности новорождённых котят…но я понимаю, что ею движет…
- Она поступит так, как считает правильным в интересах своего племени, - вздохнув, кивнул Совиная Звезда.
- Она погубит своего ребёнка! – прошипела Лунница.
- Я позабочусь о нём, - сказала я, и все взоры обратились в мою сторону. – Я была королевой, когда погибла, мой сын Буран тогда только-только покинул ясли. Я помню, что такое заботиться о новорождённом…и тоскую по этой заботе. Я стану хорошей матерью для этого малыша.
- Думаю, Белогривка права, - кивнул Совиная Звезда.
- Я согласна, - вздохнула Ежевичинка.
Лунница тоже согласилась, кивнув, но глаза её были печальны.
Выйдя из круга звёздных воителей, я побежала вдоль реки в сторону Нагретых Камней.
Я плыла над гладкой галькой, едва касаясь её лапами чувствуя порывы холодного зимнего ветра. Но земному холоду было не под силу пробраться под мою густую белую шерсть.
В нескольких лисьих хвостах от берега, среди деревьев, я заметила Синегривку.
Моя сестра лежала на боку, прикрывая собою трёх крошечных котят.
Синегривке повезло – все трое её детей пошли в мать. Если бы её малыши унаследовали рыжую шерсть отца, Жёлудя, тайна Синегривки стала бы известна всему Грозовому племени.
Двое котят жалобно пищали, пытаясь увернуться от языка матери, которая яростно вылизывала их против шерсти. Третий лежал неподвижно и казался спящим. Его звали Мошка.
Пытаясь его разбудить, Синегривка настойчиво толкала крошечку носом. Глаза её были полны печали, и я едва не заплакала от жалости к сестре.
Синегривка была обессилена и еле жива от голода, острые рёбра выпирала сквозь её потускневшую с голубым отливом шерсть, но она продолжала вылизывать малыша и причитать:
- Мошка, Милый, очнись! Что же я натворила? Прошу тебя, проснись.… Не уходи, постой! Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Там, на другом берегу реки, тебя ждёт тепло и покой. Твой отец позаботится о тебе, обещаю. Милый мой, храбрый, любимый сыночек! Потерпи совсем чуть-чуть, умоляю тебя! – Она ещё ближе прижалась к котёнку, обвила его лапами, притянула к себе. – Мошка! Как я могла убить тебя?
Сердце моё разрывалось от жалости к сестре, но было слишком поздно. Мошка перешёл грань между мирами и очутился на небесах.
Я опустила голову и тихо прошептала:
- Мошка! Ты слышишь меня, Мошка?
Серый котёнок открыл глаза и удивлённо взглянул на меня.
- Кто ты такая? – пропищал он. – Почему у тебя звёзды на шкуре?
- Не бойся, - ласково пробормотала я. – Меня зовут Белогривка. Я позабочусь о тебе.
Мошка с усилием поднялся и неуверенно заковылял в мою сторону. Почувствовав, как он уткнулся носом в мою шерсть, я взглянула поверх его головы на серое крошечное тельце, безжизненно застывшее на земле рядом с Синегривкой.
- Я замёрз, - захныкал Мошка. – Ужасно замёрз. Просто окоченел от ушей до кончика хвоста. У меня даже усы заледенели, погляди!
- Я знаю, - прошептала я и лизнула его в макушку. – Пойдём со мной, скоро тебе не будет холодно.
Мошка заколебался, глядя на меня огромными зелёными глазами.
- А как же мама?
- С ней всё будет в порядке, - заверила я.
Это была правда, я не обманывала малыша.
Я знала, что сестра справится с болью. Она никогда не забудет Мошку, но постарается не вспоминать о нём, чтобы оставаться сильной и служить своему племени.
- Я хочу к маме, - заплакал Мошка. – Хочу остаться там, с мамой, Камушком и Тучкой!
- Ты увидишь их, - пообещала я. – Сначала ты будешь смотреть на них со звёзд, а потом они сами придут к тебе.
Малыш зарылся носом в мою шерсть и закивал.
Я в последний раз взглянула на сестру, а потом мы с Мошкой развернулись и стали подниматься по лунному лучу к звёздам.